Перечитывая отдельные главы «Евгения Онегина», я заинтересовался строками во 2-й главе, VII строфе романа, где поэт полуиронично пишет о Ленском, юном мечтателе-романтике, горячо верившем в родство душ и крепость дружеских уз. Полностью строфа звучит так:
Он верил, что душа родная
Соединиться с ним должна;
Что безотрадно изнывая
Его вседневно ждет она;
Он верил, что друзья готовы
За честь его принять оковы,
И что не дрогнет их рука
Разбить сосуд клеветника;
Что есть избранные судьбою
Людей священные друзья,
Что их бессмертная семья
Неотразимыми лучами
Когда-нибудь нас озарит
И мир блаженством одарит.
Выделенные мною шесть строк загадочны и прекрасны. Чтобы лучше понять мысль поэта, пришлось обратиться к черновым вариантам — раннему и позднему:
Что мало избранных Судьбами
Что жизнь их лучший Неба дар
И сердца неподкупный жар
И Гений власти над умами
Любви, добру посвящены
И Силе доблестью равны.
Что есть избранные судьбами
Что жизнь их — лучший неба дар
И мыслей неподкупный жар
И Гений власти над умами
Добру людей посвящены,
И славе доблестно равны.
Эти шесть строк пушкиноведы объясняют по-разному. Ю.Н.Тынянов сопоставляет их со стихотворением В.ККюхельбекера «Поэты» (1820). Для этого есть некоторое основание: в стихотворении говорится о том, что Кронион, владыка небес, видя страдающее падшее человечество, посылает на землю поэтов, которые должны вновь родиться среди людей и спасти человечество; они призваны обратить взгляд людей к божественному миру.
Страница рукописи 2-й главы «Евгения Онегина»
Ю.М.Лотман считает неверным такое сопоставление. Здесь, по его мнению, Пушкин намеренно туманно пишет о своих друзьях-декабристах. Шесть строчек VIII строфы печатались при жизни поэта только один раз — в альманахе «Северные Цветы» в 1825 году, в двух же отдельных изданиях романа, в 1833 и 1837 годах, строчки отсутствуют. Вместо них Пушкин после строки: «Что есть избранные судьбою» поставил пять рядов точек. В.Кошелев полагает, что окончание строфы является началом неизвестной полемики.
Поэзия Пушкина многозначна. Ее музыкальная изящная форма часто скрывает несколько художественных и философских уровней содержания, вместе представляющих нерасторжимое единство. Нередко исследователи, понимая сложность пушкинской поэзии, берутся за изучение только ближайших ее уровней, так как и они часто многосоставны и многозначны. Об этой особенности поэтического наследия Пушкина прекрасно писал русский философ С.Л.Франк.
Но попытаемся понять ближайший смысл загадочных строк, соединим различные их варианты и прочтём волнующую весть (пусть оттенённую лёгкой иронией поэта, но оттого не менее живую и радостную):
— На свете есть святые Покровители человечества.
— Их мало.
— Они избраны Высоким Предопределением.
— Их жизнь — дар Неба (космоса) Земле, их огненные, неподкупные сердца и мысли, их Высшие Дарования, имеющие влияние на умы, посвящены добру, любви к людям, равно могучи и доблестны.
— Избранники связаны между собкй узами духовного родства, потому вместе они составляют единую семью.
— Семья эта бессмертна, потому что живет по космическим законам.
— Избранники обладают лучами настолько мощными, что их нельзя отразить или уклониться от них.
— Наступит время, когда избранники осветят человечество неотразимыми лучами и подарят миру высшее счастье.
Что же хотел сказать миру этими строками Пушкин? Верил ли он в существование Бессмерной Семьи? Если это начало полемики, то о чём и с кем?
Здравствуйте уважаемые.
Продолжим с Вами разговор о 2 части замечательного произведения АС Пушкина. Предыдущий пост можно увидеть вот тут вот:
Сегодня не будет много пояснений. Просто наслаждайтесь текстом.
Итак, начнем:-)
В свою деревню в ту же пору
Помещик новый прискакал
И столь же строгому разбору
В соседстве повод подавал:
По имени Владимир Ленской,
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.
Альма матер Ленского
Как говорится - вот Вам явление и нового героя. Помещик, красавец с длинными волосами, поэт и хорошего образования. Учился в Германии в знаменитом Геттингенском Университете в Нижней Саксонии, который работает и по сей день. там учился, к примеру, Великий Гейне, поэтому и неудивительно германофильство Ленского.
От хладного разврата света
Еще увянуть не успев,
Его душа была согрета
Приветом друга, лаской дев;
Он сердцем милый был невежда,
Его лелеяла надежда,
И мира новый блеск и шум
Еще пленяли юный ум.
Он забавлял мечтою сладкой
Сомненья сердца своего;
Цель жизни нашей для него
Была заманчивой загадкой,
Над ней он голову ломал
И чудеса подозревал.
Он верил, что душа родная
Соединиться с ним должна,
Что, безотрадно изнывая,
Его вседневно ждет она;
Он верил, что друзья готовы
За честь его приять оковы
И что не дрогнет их рука
Разбить сосуд клеветника;
Что есть избранные судьбами,
Людей священные друзья;
Что их бессмертная семья
Неотразимыми лучами
Когда-нибудь нас озарит
И мир блаженством одарит.
Романтик и идеалист. Особо хочу обратить Ваше внимание на блестящий оборот "сердцем милый был невежда ". По-моему, блестяще.
Негодованье, сожаленье,
Ко благу чистая любовь
И славы сладкое мученье
В нем рано волновали кровь.
Он с лирой странствовал на свете;
Под небом Шиллера и Гете
Их поэтическим огнем
Душа воспламенилась в нем;
И муз возвышенных искусства,
Счастливец, он не постыдил:
Он в песнях гордо сохранил
Всегда возвышенные чувства,
Порывы девственной мечты
И прелесть важной простоты.
Он пел любовь, любви послушный,
И песнь его была ясна,
Как мысли девы простодушной,
Как сон младенца, как луна
В пустынях неба безмятежных,
Богиня тайн и вздохов нежных.
Он пел разлуку и печаль,
И нечто, и туманну даль,
И романтические розы;
Он пел те дальные страны,
Где долго в лоно тишины
Лились его живые слезы;
Он пел поблеклый жизни цвет
Без малого в осьмнадцать лет.
Такая неслабая характеристика,и очень даже лестная. Видимо, что ленский был очень перспективен. И очень молод. 18 лет.
В пустыне, где один Евгений
Мог оценить его дары,
Господ соседственных селений
Ему не нравились пиры;
Бежал он их беседы шумной.
Их разговор благоразумный
О сенокосе, о вине,
О псарне, о своей родне,
Конечно, не блистал ни чувством,
Ни поэтическим огнем,
Ни остротою, ни умом,
Ни общежития искусством;
Но разговор их милых жен
Гораздо меньше был умен.
Богат, хорош собою, Ленский
Везде был принят как жених;
Таков обычай деревенский;
Все дочек прочили своих
За полурусского соседа;
Взойдет ли он, тотчас беседа
Заводит слово стороной
О скуке жизни холостой;
Зовут соседа к самовару,
А Дуня разливает чай;
Ей шепчут: «Дуня, примечай!»
Потом приносят и гитару:
И запищит она (бог мой!):
Приди в чертог ко мне златой!...
Молод, интересен, не беден - конечно же завидный жених. Но разве ему были интересны эти провинциальные амбиции и местные красотки? Несмотря на молодой возраст - вовсе нет. Пищит дама, кстати, арию русалки Лесты из русской переработки оперы Кауэра "Фея Дуная", которая называлась "Днепровская Русалка" и которую считали большой пошлостью.
Но Ленский, не имев, конечно,
Охоты узы брака несть,
С Онегиным желал сердечно
Знакомство покороче свесть.
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой.
Сперва взаимной разнотой
Они друг другу были скучны;
Потом понравились; потом
Съезжались каждый день верхом
И скоро стали неразлучны.
Так люди (первый каюсь я)
От делать нечего друзья.
Но дружбы нет и той меж нами.
Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами — себя.
Мы все глядим в Наполеоны;
Двуногих тварей миллионы
Для нас орудие одно;
Нам чувство дико и смешно.
Сноснее многих был Евгений;
Хоть он людей, конечно, знал
И вообще их презирал, —
Но (правил нет без исключений)
Иных он очень отличал
И вчуже чувство уважал.
Ну вот и сошлись 2 героя... столь разные по темпераменту и возрасту.
Продолжение следует...
Приятного времени суток.
Кончая вторую главу, Пушкин сообщил друзьям о своем новом произведении. Он писал Вяземскому: «Я теперь пишу не роман, а роман в стихах – дьявольская разница. Вроде,Дон-Жуана“ – о печати и думать нечего, пишу спустя рукава» (4 ноября 1823). Дельвигу: «Пишу теперь новую поэму, в которой забалтываюсь донельзя. Бируков (цензор) ее не увидит» (16 ноября). А. И. Тургеневу: «Я на досуге пишу новую поэму,Евгений Онегин“, где захлебываюсь желчью. Две песни уже готовы» (1 декабря). По-видимому, нарисованная во второй главе картина крепостной деревни представлялась Пушкину настолько резкой, что он не имел никакой надежды на то, что эту главу цензура разрешит к печати.
Об этом же Пушкин писал и по окончании главы: «Об моей поэме нечего и думать: если когда-нибудь она и будет напечатана, то, верно, не в Москве и не в Петербурге» (А. Бестужеву, 8 февраля 1824). Однако в дальнейшем, пересмотрев текст главы и сделав в нем некоторые сокращения и цензурные изменения, Пушкин направил главу в печать, и она не встретила в таком виде больших затруднений в цензуре.
Отдельной книжкой глава была напечатана в 1826 г. (вышла в свет в октябре) с указанием: «Писано в 1823 году» – и переиздана в мае 1830 г. ()
36. Так точно старый инвалид... – инвалид в языке начала XIX в. равнялось по содержанию современному «ветеран». ()
37. Строфы XX–XXII – строфы написаны в ключе романтической элегической поэзии и представляют собой пересказ бытовой ситуации (детство Ленского, его отъезд, дружба отцов-соседей и пр.) языком штампов русской романтико-идиллической поэзии 1810-х – 1820-х гг. В середине XXII строфы образы типа «игры золотые», «густые рощи», «уединение», «тишина», которые от постоянных повторений превратились в клише-сигналы элегико-идиллического стиля, сменяются олицетворениями (графически выражается в заглавных буквах): «Ночь», «Звезды», «Луна». Комментарием к этим строфам может быть отрывок из статьи Кюхельбекера. Ср.: «И нечто, и туманну даль» (2, X, 8). (
Вербный херувим, васисдас и облаткаАлександр Сергеевич Пушкин писал роман «Евгений Онегин» с 1823 по 1831 годы и, как известно, стал создателем русского литературного языка. Язык - пространство живое и развивающееся. Так ли понятен пушкинский язык сегодня? Значение ряда слов мы угадываем по контексту, и то не всегда правильно. Ко дню рождения поэта мы выбрали 10 слов из романа «Евгений Онегин». Попробуйте ответить на вопрос, что они означают, до того, как заглянете в комментарий.
Анекдот
Он рыться не имел охоты
В хронологической пыли
Бытописания земли;
Но дней минувших анекдоты
От Ромула до наших дней
Хранил он в памяти своей.
(Глава 1, VI)
Анекдот здесь - вовсе не короткий рассказ, призванный рассмешить собеседника, а просто занимательная, интересная, увлекательная история.
Записная кокетка
Как рано мог уж он тревожить
Сердца кокеток записных
!
(Глава 1,XII)
В тексте романа «записной» значит «завзятый, отъявленный, общепризнанный» (Словарь языка П . Т. 2.С. 84). «Кокетка записная» — выражение, имевшее почти терминологическое значение.
3.Ученик Фобласа
Его ласкал супруг лукавый,Фобласа давний ученик,
И недоверчивый старик,
И рогоносец величавый,
Всегда довольный сам собой,
Своим обедом и женой.
(Глава 1, XII)
Фоблас — герой романа Ж.-Б. Луве де Кувре (1760—1797) «Похождения кавалера Фобласа». Нарицательное имя женского соблазнителя.
Плошка
Двойные фонари карет
Веселый изливают свет
И радуги на снег наводят:
Усеян плошками
кругом,
Блестит великолепный дом;
(Глава 1, XXVII)I
Плошки — плоские блюдца с укрепленными на них светильниками или свечками. Плошками, расставленными по карнизам, иллюминировались дома в праздничные дни.
Васисдас
И хлебник, немец аккуратный,
В бумажном колпаке, не раз
Уж отворял свой васисдас
.
(Глава 1, XXXV)
Васисдас (искаж. франц.) — форточка, германизм во французском языке, здесь: игра слов между значением слова «форточка» и русской жаргонной кличкой немца: Wasistdas? — Что это? (нем.).
Инвалид
Так точно старый инвалид
Охотно клонит слух прилежный
Рассказам юных усачей,
Забытый в хижине своей.
(Глава 2, XVIII)
В любви считаясь инвалидом
,
Онегин слушал с важным видом,
Как, сердца исповедь любя,
Поэт высказывал себя;
(Глава 2, XIX)
Инвалид в языке начала XIX в. равнялось по содержанию современному «ветеран».
Облатка
Письмо дрожит в ее руке;
Облатка розовая сохнет
На воспаленном языке
Глава 2, XXXII)
Облатка — кружок из клейкой массы или проклеенной бумаги, которым запечатывали конверты.
Сосуд клеветника
Он верил, что друзья готовы
За честь его приять оковы,
И что не дрогнет их рука
Разбить сосуд клеветника
(Глава 2, VIII )
Сосуд (церковносл.) здесь: оружие (ср.: Псалтирь, псалом 7, стих 14:«Уготова сосуды смертныя»), то есть Ленский верил, что друзья готовы разбить оружие клеветы.
Автомедон
За то зимы порой холодной
Езда приятна и легка.
Как стих без мысли в песне модной
Дорога зимняя гладка.
Автомедоны
наши бойки,
Неутомимы наши тройки,
И версты, теша праздный взор,
В глазах мелькают как забор…
(Глава 7, XXXV)
Автомедон — возница Ахиллеса из «Илиады» Гомера, здесь (ирон.): извозчик, кучер.
Вербный херувим
Тут был Проласов, заслуживший
Известность низостью души,
Во всех альбомах притупивший,
St.-Priest, твои карандаши;
В дверях другой диктатор бальный
Стоял картинкою журнальной,
Румян, как вербный херувим
(Глава 8, XXVI)
Вербный херувим - фигурка ангела из воска, которая продавалась на «вербных базарах».
Он верил, что душа родная
Соединиться с ним должна,
Что, безотрадно изнывая,
Его вседневно ждет она;
Он верил, что друзья готовы
За честь его приять оковы,
И что не дрогнет их рука
Разбить сосуд клеветника;
Что есть избранные судьбами,
Людей священные друзья;
Что их бессмертная семья
Неотразимыми лучами,
Когда-нибудь, нас озарит
И мир блаженством одарит.
Предчувствие любви, вера в друзей, ожидание великого поприща – вот, собственно, все «дары» Ленского, типовые добродетели юности, которыми здесь, в деревне, в глуши, позволил себя заинтересовать Онегин.
(Да и кто бы удержался? Заманчиво ведь – свести в разговоре реальные страсти юнца со своими стилизованными призраками невозвратимых дней, что б «чувствий пыл старинный» им пикантно «на минуту овладел»…)
И еще. О значении последних шести строк строфы. Нам, стихийным социологам, конечно же кажется, что прав Лотман, и строки эти о корбанариях – но вот, посмотрите, в шестой главе, описывая смерть Ленского, Пушкин вновь приводит «полный лексикон» его души и что же? Никакая не революция, – поэзия наполняла душу несчастного юноши:
«И вы, заветные мечтанья,
Вы, призрак жизни неземной,
Вы, сны поэзии святой!»
(6 глава XXXVI),
Перекликаясь с рассматриваемой строфой - так же в ее окончании, после «любви», но открытым текстом, без возможности разночтений: поэзия.
