[Василько] (7.12.1208, Ростов - после 4.03.1238, Шернский лес на р. Шерне, левом притоке Клязьмы, восточнее Москвы), мч. (пам. 4 марта, 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых, 23 июня - в Соборе Владимирских святых, в 1-е воскресенье после 29 июня - в Соборе Тверских святых), кн. ростовский. Старший сын ростовского, впосл. владимирского, вел. кн. Константина Всеволодовича, внук владимирского вел. кн. Всеволода Юрьевича Большое Гнездо.
Незадолго до своей смерти (2 февр. 1218) вел. кн. Константин выделил В. К. Ростов, к к-рому, судя по более поздним данным, были приданы Белоозеро и Устюг. Как и младший брат - ярославский кн. Всеволод Константинович , В. К. действовал в русле политики своего дяди св. вел. кн. Георгия Всеволодовича . Зимой 1220/21 г. юный В. К. ходил перед вел. князем на Городец-Радилов против волжских булгар. В мае 1223 г. В. К. «с ростовци» был направлен на помощь южнорус. князьям против монголо-татар, но не успел к битве на Калке, дойдя лишь до Чернигова. Зимой 1224/25 г. он участвовал в организованном вел. кн. Георгием походе против Новгорода, а осенью 1228 и зимой 1228/29 г.- в походах против мордвы. Единственное столкновение с вел. кн. Георгием имело место в 1229 г., когда В. К. с братьями Всеволодом и Владимиром Константиновичем принял сторону др. своего дяди - переяславского кн. (впосл. вел. кн. владимирский) Ярослава Всеволодовича . Конфликт, причины к-рого неясны, был быстро урегулирован на съезде в Суздале. По гипотезе М. Н. Тихомирова, мир 1229 г. отразился в иконографической программе созданных в 30-х гг. XIII в. Златых врат суздальского собора Рождества Пресв. Богородицы, на зап. створках к-рых имеются клейма с изображениями святых - небесных покровителей князей, участвовавших в съезде (в т. ч. и покровителя В. К.- свт. Василия Великого), а также свт. Митрофана, что указывает на роль Владимиро-Суздальского еп. Митрофана не только в строительстве Рождественского собора, но и в умиротворении потомков Всеволода Большое Гнездо.
Судя по отрывочным летописным сведениям, «христолюбец» В. К., как и его отец, не только отличался личным благочестием, но и покровительствовал развитию церковной книжности. Имя В. К. упоминается на выходных записях 2 кодексов, выполненных в 1219 (или 1222) и 1220 гг. по заказу Ростовского еп. Кирилла I (РГБ. Ф. 304/I. № 35 и ГИМ. Син. № 7). По инициативе В. К. в 1230 г. преемником Кирилла I на Ростовской кафедре стал еще один ученый монах и церковный писатель свт. Кирилл II, настоятель владимирского в честь Рождества Богородицы мон-ря . В правление В. К. произошло обновление собора Успения Богородицы в Ростове, к-рое сопровождалось перенесением туда 25 февр. 1231 г. в присутствии В. К. и его братьев мощей свт. Леонтия Ростовского (из ц. св. Иоанна Предтечи на владычном дворе) и послужило причиной ее великого освящения 14 авг. 1231 г.
4 марта 1238 г. В. К. во главе ростовских отрядов вместе с братьями участвовал в несчастной для рус. войск битве с монголо-татарами на р. Сить, в к-рой вел. кн. Георгий был убит, а В. К. пленен. Захватчики, покидая пределы Руси, увезли В. К. с собой и пытались принудить его к «обычаю поганьскому, быти в их воли и воевати с ними», но пленный князь был тверд, заявляя, что «никако же мене не отведете христьяньское веры» (ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Стб. 465), и был за это убит у Шернского леса. Тело князя, брошенное в лесу, было найдено женой некоего «поповича Андрияна» и по повелению Ростовского еп. Кирилла II и супруги В. К. кнг. Марии (дочери св. кн. мч. Михаила Всеволодовича Черниговского) доставлено в Ростов, где его погребли в Успенском соборе рядом с матерью, умершей в монашестве вдовой вел. кн. Константина Агафией (дочерью смоленского и киевского кн. Мстислава Романовича Старого). В Ростове существовало предание, записанное А. А. Титовым, что первоначально мощи святого почивали открыто.
В пространном (примерно совр. событиям) рассказе о битве на Сити в НПЛ В. К. не упоминается, зато в повествовании, вошедшем в Лаврентьевскую, Академическую, Софийскую I, Новгородскую IV и др. летописи, помимо описания убиения В. К. приведены предсмертная молитва В. К. и большая похвала. Мученическая кончина ростовского князя здесь сравнивается с кончиной блгв. вел. кн. Андрея Юрьевича Боголюбского: «Сего бо блаженнаго князя Василка спричте Бог смерти подобно Андрееве, кровью мученичьскою омывъся прегрешении своих» (Там же. Стб. 467). О времени составления этого текста мнения исследователей расходятся: он возник то ли вскоре после событий - в 1239 г. (М. Д. Присёлков ), то ли в 60-х гг. XIII в. в окружении вдовы В. К. кнг. Марии (Д. С. Лихачёв ), то ли ок. 1281 г. (А. Н. Насонов ), то ли даже в ходе редакторской работы при создании Лаврентьевской летописи, т. е. в 1377 г. (Г. М. Прохоров ); последнее представляется, однако, маловероятным. Несколько особняком в данном вопросе стоит т. зр. митр. Филарета (Гумилевского) . На основании записи в Лаврентьевской летописи о посмертной судьбе В. К. и вел. кн. Георгия, что «се бо чудно бысть, и по смерти съвокупи Бог телеса ею, вместе положены», он сделал вывод, что текст был написан еще в 1238 г., когда тела обоих князей находились в Ростове.
Местное почитание В. К. могло начаться в Ростове сразу или вскоре после его мученической кончины. Однако более или менее определенные сведения о почитании имеются только с XVI-XVII вв.: «Страдание блаженнаго князя Василька Ростовского» помещено в Степенной книге (1560-1563), память В. К. под 4 марта значится в Милютинской Минее сер. XVII в. (ГИМ. Син. № 797) и в Месяцеслове Симона (Азарьина) сер. 50-х гг. XVII в., где сказано: «В тои же день убиение святаго благовернаго и многострадалнаго князя Василка Костянтиновича Ростовскаго, от Батыевых татар за Христову веру убиен бысть, исповедая Христа, душу свою предасть Господу Богу и погребен в Ростове» (РГБ. МДА. № 201. Л. 312 об.). Имя В. К. внесено также в списки «Описания о российских святых» (кон. XVII-XVIII в.) и ростовские святцы XVIII в. (Титов . Описание. Т. 1. Ч. 2. С. 139, 329-330). Житие святого помещено в печатном слав. Прологе (мартовская часть) 1662 г., что говорит о попытке общерус. канонизации В. К. в то время. Однако в кон. XVIII в. память мученика перестали праздновать даже в Ростове (в Успенском соборе города по В. К. служили панихиды), Е. Е. Голубинский связывал это с переводом архиерейской кафедры из Ростова в Ярославль. 4 марта 1909 г. по просьбе клира ростовского Успенского собора архиеп. Ярославским и Ростовским св. Тихоном (Белавиным; впосл. Патриарх Московский) было возобновлено празднование святому (Архив ГМЗРК. А-1527. Л. 45 об., 46, 48-49 об.). Канонизация святого подтверждена включением его имени в Собор Ростово-Ярославских святых, празднование к-рому было установлено 10 марта 1964 г. по инициативе Ярославского и Ростовского архиеп. Никодима (Ротова) .
Ист.: ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2-3. М., 1997. Стб. 434-435, 442, 444, 446-453, 455-459, 461, 465-467, 469, 472, 475, 516, 519-521; Т. 3. М., 2000. С. 64, 268; Т. 4. Ч. 1. С. 201-202, 212, 218-221, 631; Т. 6. Вып. 1. Стб. 290, 294-298; Т. 15. Вып. 1. Стб. 308, 327, 330-332, 339, 343, 353-354, 365, 370, 373; Т. 18. СПб., 1913. С. 24, 162, 165-178, 186-215, 225, 227, 229; Т. 21. Ч. 1. С. 338-340; Т. 23. СПб., 1910. С. 62, 67-76, 167; Т. 24. М., 2000. С. 91-93, 227; Т. 25. М.; Л., 1949. С. 108, 115-117, 121-129, 148; СКСРК, XI-XIII вв. № 174-175. С. 194-198; Столярова Л . В . Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерус. пергаменных кодексов XI-XIV вв. М., 2000. С. 108-115. № 99-100; Описание о российских святых. С. 98.
Лит.: Филарет (Гумилевский) . РСв. Чернигов, 1861. С. 38-45; Сергий (Спасский) . Месяцеслов. Т. 2. С. 63; Т. 3. С. 588; Барсуков . Источники агиографии. Стб. 94; Леонид (Кавелин) . Святая Русь. № 613. С. 158-159; Макарий . История РПЦ. Т. 3. С. 160; Описание славяно-рус. рукописей, находящихся в собрании чл.-кор. ИОЛДП А. А. Титова. СПб., 1901; Присёлков М . Д . История рус. летописания XI-XV вв. Л., 1940. С. 87-96; Лихачев Д . С . Рус. летописи и их культурно-ист. значение. М.; Л., 1947. С. 282-286; Тихомиров М . Н . Древнерус. города. М., 19562. С. 400-401; Насонов А . Н . История рус. летописания XI - нач. XVIII в. М., 1969. С. 191-198; Прохоров Г . М . Повесть о Батыевом нашествии в Лаврентьевской летописи // ТОДРЛ. 1974. Т. 28. С. 77-98; Fennell J . L . I . The Tale of the Death of Vasil"ko Konstantinovič: A Study of the Sources // Osteuropa in Geschichte und Gegenwart: FS f. G. Stökl zum 60. Geburtstag. Köln, 1977. S. 34-46; СККДР. Вып. 1. С. 363-365; Голубинский . Канонизация святых. С. 141.
А. В. Назаренко
Иконография
Иконописные изображения В. К. встречаются редко; единоличные - неизвестны; в XIX в. его образ представлен на иконах избранных ростовских святых, напр., на Владимирской иконе Божией Матери (ГМЗРК), написанной ростовским иконописцем А. Ф. Крыловым в 1855 г. для 128-й Ростовской дружины ратников Ярославского ополчения, созданного в период Крымской войны 1853-1856 гг. На полях иконы изображены все ростовские чудотворцы. На правом поле 5-м сверху - В. К.: молодой, с короткими русыми волосами и бородой, на плечах княжеская шуба с белым меховым воротником. Так же решен образ В. К. на др. иконе XIX в. (ГМЗРК), где представлены все святые, почивающие в ростовском Успенском соборе. На таких иконах образ В. К. близок к изображению двоюродного брата князя, блгв. кн. Александра Невского.
На иконе «Собор ростовских святых», кон. XIX в. (ц. в честь Толгской иконы Божией Матери в Ростове Великом), среди 19, в т. ч. и местночтимых, святых В. К. изображен седым, с длинной бородой и короткими волосами, в княжеских одеждах. Очевидно, иконописец руководствовался подлинником, где об иконографии В. К. сказано: «Сед, брада острее Сергиева, риза княжеска, верхняя бакан, исподняя лазорь» (Маркелов . Святые Древней Руси. Т. 2. С. 73). Иконописный подлинник и иконы, где князя изображали седым, не соответствуют исторической действительности, т. к. он погиб в 29 лет. В летописях (Симеоновская) сохранилось описание внешности В.: «Бе же Василко лицом красен, очима светел и грозен, хоробр паче меры на ловех, сердцем легок, до бояр ласков, кто ему служил и хлеб его ял и чашу пил и дары имал, тот никако же можаше у иного князя быти, за любовь его, излише бо любяше слуги своа. Мужество же и ум в нем живяше, правда же и истинна с ним ходяста, бе бо всему горазд и хитр руками, и поседе в доброденьстве на отне столе и дедне».
По заказу Ростовского музея в 1955 г. для исторической экспозиции ярославским худож. П. Г. Потёминым была написана картина «Подвиг ростовца Василько» (ГМЗРК); под впечатлением от нее худож. Н. А. Куландин в 1961 г. создал миниатюру по эмали (ростовская финифть) «Князь Василько» (Музей фабрики «Ростовская финифть», повтор 1975 г.- ГМЗРК). На миниатюре Куландина, к-рой чаще всего руководствуются совр. иконописцы, изображая В. К., князь-мученик представлен в одеждах воина, молодым, статным, с русыми волосами, короткой бородой. Такой образ более, чем др., соответствует летописному описанию.
Ист.: Симеоновская летопись // Рус. летописи. Рязань, 1997. С. 89-90.
В. И. Вахрина
Карпов А. Ю.
Василько (Василий) Константинович (1208-1238), князь Ростовский, мученик.Старший сын Константина Всеволодовича († 1218), князя Ростовского и великого князя Владимирского (с 1216), и княгини Агафьи (имя, принятое ею в иночестве) († 1221), дочери великого князя Киевского Мстислава Романовича Старого. Родился в Ростове 7 декабря 1208 г. (В литературе рождение Василька обычно относят к 1209 г., но это, по-видимому, неверно: 18 июня 1210 г. у Константина родился еще один сын, Всеволод, чего не могло быть, если бы Василько появился на свет в декабре предыдущего года. Следовательно, остается предположить, что дата рождения Василька (6717 г.) обозначена в Лаврентьевской летописи по ультрамартовскому стилю.) 23 мая 1212 г. в Ростове же был совершен обряд "постригов" Василька и его младшего брата Всеволода, что символизировало их переход в отроческий возраст.
Зимой 1217/18 г., предчувствуя близость кончины, великий князь Константин Всеволодович отправил девятилетнего Василька на княжение в Ростов, а его младшего брата, семилетнего Всеволода, - в Ярославль. (Их третий брат, Владимир, был еще слишком мал.) Летопись сохранила предсмертное наставление Константина сыновьям: "…Будита межи собою в любви, Бога боитася всею душею, заповеди Его во всем сблюдающа, и моя нравы вся всприимете…" Эти заветы отца князь Василько хранил в течение всей своей жизни. Ростовский летописец отмечает его благочестие, братолюбие, милосердие, заботу о нищих и убогих, покровительство церквям, а также особенную любовь к боярам и заботу о них.
В соответствии с отцовскими наставлениями, Василько после кончины отца (2 февраля 1218) во всем слушался своего дядю, князя Юрия Всеволодовича, занявшего великокняжеский стол. Фактически он не выходил из его воли до конца жизни, признавая "в место отца", и полностью отказался от какой-либо самостоятельной политики. По повелению дяди, летом 1220 г. Василько отправляет свои полки - ростовцев и устюжан вместе с воеводой Воиславом Добрыничем - в большой поход на волжских болгар, во главе которого великий князь поставил своего брата Святослава Всеволодовича и опытного воеводу Еремея Глебовича. Поход оказался исключительно удачным: русские взяли болгарский город Ошел и несколько других городов и возвратились домой со многим полоном и богатой добычей. Зимой 1220/21 года уже сам Юрий выступил в поход на болгар, приказав двенадцатилетнему Васильку лично идти со своими полками на соединение с ним к Городцу (на Волге). Здесь состоялись переговоры с прибывшими болгарскими послами, в которых участвовал и Василько; Юрий, хотя и нехотя, согласился на мир. В следующем, 1221 г. в ознаменование великой победы и "вечного" мира с болгарами был заложен новый город на Волге, в устье Оки, - Нижний Новгород.
В мае 1223 г., опять же по поручению Юрия Всеволодовича, Василько был послан на помощь южнорусским князьям, выступившим против татар, впервые появившихся в южнорусских степях. Василько вместе с ростовцами дошел только до Чернигова и здесь узнал о жестоком поражении русских в битве на Калке (30 мая), после чего повернул обратно к Ростову.
В 1224 г. Василько принимал участие в походе своих дядьев, Юрия и Ярослава Всеволодовичей, к Торжку, против новгородцев, а в 1226-м сопровождал Юрия Всеволодовича, выступившего на помощь своему шурину, князю Михаилу Всеволодовичу Черниговскому, против Олега Курского. В обоих случаях дело не дошло до военных действий: Юрию удалось заключить мир и с новгородцами, и с Олегом.
Союзнические отношения с князем Михаилом Черниговским напрямую отразились на судьбе Василька. В конце января - самом начале февраля 1228 г. Василько женился на дочери Михаила Марии. Инициатором этого брака летопись называет Юрия Всеволодовича: "…ожени великыи князь Гюрги… сыновца своего Василка Костянтиновичя…" Венчание было совершено в Чернигове, в церкви Благовещения, а 12 февраля, в 1-ю субботу Великого поста, "вниде христолюбивый князь Василко в свой Ростов с своею княгинею… и бысть радость велика в граде Ростове". Княгиня Мария Михайловна родила мужу двух сыновей - Бориса (родившегося 24 июля 1231 г.) и Глеба (дата рождения неизвестна).
В сентябре 1228 г. великий князь Юрий Всеволодович посылает Василька вместе со своим воеводой Еремеем Глебовичем в поход на мордву. Войска, однако, лишь миновали Нижний Новгород и вынуждены были вернуться из-за непогоды: "бяхут бо дождове велми мнози день и нощь". На зиму уже сам Юрий вместе с братом Ярославом выступил в поход на мордву; в состав русской рати вошли и Василько и Всеволод Константиновичи со своими полками, а также муромский князь Юрий Давыдович. В январе 1229 г. русские войска сожгли мордовскую землю, потравили хлеб, побили скот и захватили большой полон, однако "молодые" дружинники Ярослава и братьев Константиновичей ("младшая дружина"), желая отличиться и захватить побольше добычи, "утаившеся" от старших, заехали слишком глубоко в мордовские леса, были окружены мордвой и частично перебиты. Тем не менее летописец сообщает, что князья "со всеми полкы взвратишася в своя си добри здорови".
В том же 1229 г. между князьями Константиновичами и великим князем Юрием Всеволодовичем произошла некая размолвка, суть которой не ясна. По летописи, виновником случившегося был брат Юрия князь Ярослав Всеволодович: он "усумневся брата своего Юргя, слушая некыих льсти, и отлучи от Юргя Костянтиновичи 3: Василка, Всеволода, Володимера, и мысляшеть противитися Юргю, брату своему". 7 сентября в Суздале состоялся княжеский съезд, на котором и произошло примирение князей: "и исправивше все нелюбье межю собою, и поклонишася Юрью вси, имуще его отцем собе и господином, целоваша крест… бывше весели и одарены с мужи своими и розъехашася". Любопытно, что в тот же день состоялся суд над ростовским епископом Кириллом I, на котором председательствовал князь Ярослав Всеволодович, и в результате разбирательства у епископа было отобрано почти все его имущество ("все богатьство отъяся от него некакою тяжею, судившу Ярославу тако"). Тогда же Кирилл I, уже тяжело больной, оставил кафедру, а весной следующего года Василько с братьями обратились с просьбой к Юрию отпустить на освободившуюся ростовскую кафедру игумена владимирского Рождественского монастыря, тоже Кирилла, ставшего новым ростовским владыкой (рукоположен 6 апреля 1231 г. в Киеве, для чего Василько специально посылал к киевскому князю Владимиру Рюриковичу и митрополиту Кириллу I).
В 1230 г. Василько с братьями принимал участие во встрече князей Юрия и Ярослава Всеволодовичей с прибывшими из Южной Руси митрополитом Кириллом, черниговским епископом Порфирием и киевским игуменом Петром Акеровичем, которые представляли интересы киевского князя Владимира Рюриковича и черниговского Михаила Всеволодовича, тестя Василька. Целью встречи было предотвращение войны между Ярославом Всеволодовичем и Михаилом Черниговским из-за Новгорода. Ярослав, под давлением брата Юрия и южнорусских иерархов, согласился заключить мир с Михаилом, однако продержался этот мир очень недолго. И похоже, что в борьбе Ярослава с Михаилом князь Василько Константинович поддержал не тестя, а дядю. Так, осенью 1232 г. Василько с братьями выступил вместе с князем Ярославом Всеволодовичем в Черниговскую землю. Князья сожгли город Серенск (в нынешнем Мещовском районе Калужской области), а также воевали около Мосальска и "ино же много", "истратив обилия много" (т. е. уничтожив хлеб на полях), и возвратились "без мира".
При князе Васильке украшается город Ростов. Летописец с восхищением описывает соборную церковь Успения Пресвятой Богородицы, с невиданным великолепием украшенную епископом Кириллом II: "…бысть убо украшенье ея чюдно зело"; святые кресты и многочисленные мощи святых были принесены и положены в церковь "в заступленье и покров и утверженье граду Ростову и христолюбцу князю Василкови, и княгине его, и сынови его Борису" (это писалось еще до рождения Глеба).
Ростовский летописец неоднократно называет князя Василька Константиновича "благородным", "благоверным" и "христолюбцем". Но главный подвиг князя был впереди.
Зимой 1237/38 года на Северо-Восточную Русь обрушился страшный удар монголо-татарских орд хана Батыя. Великий князь Владимирский Юрий Всеволодович покинул стольный Владимир и ушел собирать полки на Волгу. Сюда же к нему пришли его племянники Василько, Всеволод и Владимир Константиновичи. 4 марта 1238 года на реке Сити русские войска потерпели сокрушительное поражение. Сам Юрий Всеволодович пал в битве, князя же Василька татары "яша руками" (то есть захватили в плен) и "с многою нужею" (то есть с притеснениями) повели в свои станы, к Шеренскому лесу. (Этот лес находился между Кашиным и Калязином; впоследствии здесь, на речке Шеринке, был основан Шеринский монастырь.) Встав станом, татары, по летописи, "нудиша и (его. - А. К.) много… обычаю поганьскому быти в их воли и воевати с ними". Князь с негодованием отверг эти предложения и, напротив, начал обличать нечестивцев. Летопись приводит его молитву к Богу и отповедь, обращенную к татарам: "О глухое царьство оскверньное! Никакоже мене не отведете хрестьяньское веры, аще и велми в велице беде есмь…" Окаянные "без милости" убили князя-мученика и бросили его тело тут же в лесу.
Летопись рассказывает, что некая жена поповича увидела брошенное тело и рассказала об этом мужу. Они взяли тело князя Василька, завернули его в саван и схоронили в укромном месте. Когда об этом стало известно епископу Кириллу Ростовскому и вдове князя, княгине Марии Михайловне, тело мученика было принесено в Ростов, где его встречало множество народа, проливавшего горькие слезы, ибо князя искренне любили все - и богатые, и убогие. Князь был погребен в ростовском Успенском соборе, рядом со своей матерью, княгиней-инокиней Агафьей.
В летописи сохранился некролог князя Василька Константиновича, в котором имеется описание его внешности и нрава: "Бе же Василко лицем красен (красив. - А. К.), очима светел и грозен, хоробр паче меры на ловех (охотах. - А. К.), сердцем легок, до бояр ласков; никто же бо от бояр, кто ему служил, и хлеб его ел, и чашю пил, и дары имал, тот никакоже у иного князя можаше быти за любовь его; излише же слугы свои любляше; мужьство же и ум в нем живяше, правда же и истина с ним ходяста, бе бо всему хытр и гораздо умея; и поседе в доброденьствии на отни столе и дедни…"
Князь Василько Константинович причтен Церковью к лику святых. Его память празднуется 4 марта, а также 23 июня - в Соборе Владимирских святых, 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых, и в воскресенье после 29 июня - в Соборе Тверских святых.
Список литературы
Летописи: Лаврентьевская, Радзивиловская, Новгородская Первая, Никоновская, Московский летописный свод конца XV в. (под указанными в статье годами).
Участие в войнах:
Поход на Новгород.Поход на мордву.Поход на булгар. Война с татарами.
Участие в сражениях:
Битва на реке Сити
Князь Ростовский
Перед своей смертью великий князь Константин Всеволодович решил разделить свою вотчину между сыновьями. Ростов достался Васильку, Углич — князю Владимиру, а Ярославль — князю Всеволоду. Заботиться о малолетних князьях было вверено их дяде, великому князю Владимирскому Юрию Всеволодовичу . Но тот руководил юными племянниками словно своими подчиненными. По его приказу дяди князья ходили в 1220 г. на булгар, а в 1223 г. пошли на появившихся на Руси татар, но дойти до реки Калки не успели — новость о разгроме русских дружин застала их в Чернигове.
В 1224 г., снова же по указанию своего дяди, Василько пошел походом в Новгород, а в 1228 г. - на неспокойную мордву. Вскоре после последнего похода племянники поссорились с дядей, и Константиновичи совместно перешли на сторону Ярослава Всеволодовича , но кровные узы взяли свое, и уже на следующий год мир с великим князем был снова восстановлен.
Во времена татаро-монгольского нашествия на Русь (1238 г.) Юрий Всеволодович вызвал племянников, ошибочно покинул Владимир и встал с дружиной на реке Сити . Туда к нему подошли дружины братьев Константиновичей. В битве, которая произошла 4 марта 1238 г., великий князь Юрий погиб, а Василько Ростовский попал в плен.
Татары забрали князя в свой лагерь в Шеринском лесу и стали требовать от него принятие их обычаев и веры. Но Василько с презрением отказался, и тогда татары казнили его, а труп бросили в лесу. Тело несчастного князя нашла какая-то благочестивая местная женщина и поведала об этом поповичу Адриану. Тот спрятал тело князя в укромном месте, а потом передал для погребения ростовском священникам.
При-над-ле-жал к слав-но-му в рус-ской ис-то-рии ро-ду суз-даль-ских Мо-но-ма-ши-чей. Его пра-дед - Юрий Дол-го-ру-кий, дед - ве-ли-кий князь Все-во-лод III Боль-шое Гнез-до († 1212 г.), брат свя-то-го Ан-дрея Бо-го-люб-ско-го (па-мять 4/17 июля), на-след-ник и про-дол-жа-тель его де-ла. По-сле смер-ти от-ца Ва-силь-ку не бы-ло еще и де-ся-ти лет, и на-став-ни-ком мо-ло-до-го Ро-стов-ско-го кня-зя был дя-дя - ве-ли-кий князь Вла-ди-мир-ский, свя-той Юрий (па-мять 4/17 фев-ра-ля).
В 1223 г. впер-вые в юж-ных сте-пях по-яви-лись та-та-ры, «на-род неве-до-мый», вы-шед-ший из глу-би-ны Азии. Ска-за-лось и ве-ко-вое раз-де-ле-ние удель-ных вла-сти-те-лей, неспо-соб-ных к друж-ным сов-мест-ным дей-стви-ям в мас-шта-бах боль-шой вой-ны. Над Русью сгу-ща-лись ту-чи, и в 1237 г. та-тар-ский смерч об-ру-шил-ся на Русь. В де-каб-ре под уда-ра-ми Ба-тыя па-ла Ря-зань. Вра-ги устре-ми-лись к Москве, взя-ли и со-жгли ее. 3 фев-ра-ля 1238 г. та-тар-ская ар-мия по-до-шла к Вла-ди-ми-ру, - го-род пал, со-бор был со-жжен.
Свя-той Юрий и его вер-ный спо-движ-ник свя-той Ва-силь-ко бы-ли пре-ис-пол-не-ны ре-ши-мо-сти бить-ся «за пра-во-слав-ную ве-ру хри-сти-ан-скую» с «без-бож-ны-ми по-га-ны-ми та-та-ра-ми». 4 мар-та 1238 г. про-изо-шла ре-ша-ю-щая бит-ва на ре-ке Си-ти. Та-та-рам уда-лось неожи-дан-ным ма-нев-ром окру-жить рус-скую ар-мию. На-ча-лась се-ча. Ма-ло кто из рус-ских во-и-нов ушел жи-вым из это-го страш-но-го боя, но до-ро-гой це-ной за-пла-ти-ли и вра-ги за по-бе-ду. Свя-той Юрий был из-руб-лен в от-ча-ян-ной схват-ке, Ва-силь-ка, из-ра-нен-но-го, при-вез-ли в став-ку Ба-тыя. Несмот-ря на льсти-вые обе-ща-ния сла-вы и угро-зы ужа-са-ми му-че-ний, бла-го-вер-ный князь от-ка-зал-ся по-сту-пить на служ-бу к Ба-тыю и при-нять его ве-ру. Та-та-ры «мно-го му-чив-ше его, смер-ти пре-да-ша, по-вер-го-ша его в ле-су Шерн-ском». Так, с мо-лит-вой за пра-во-слав-ную Цер-ковь и свя-тую Русь стра-да-лец пре-дал дух свой Бо-гу.
Цер-ковь чтит свя-тых Ва-силь-ка и Юрия как стра-сто-терп-цев-по-движ-ни-ков, ге-ро-и-че-ских за-щит-ни-ков Рус-ской зем-ли. Их свя-той при-мер вдох-нов-лял рус-ских во-и-нов в борь-бе с нена-вист-ны-ми за-хват-чи-ка-ми.
Полное житие благоверного князя Василия (Василько) Ростовского
Свя-той бла-го-вер-ный князь Ва-си-лий (Ва-силь-ко) Ро-стов-ский при-над-ле-жал к слав-но-му в рус-ской ис-то-рии ро-ду суз-даль-ских Мо-но-ма-ши-чей. Его пра-дед - Юрий Дол-го-ру-кий, дед - ве-ли-кий князь Все-во-лод III Боль-шое Гнез-до († 1212), брат свя-то-го Ан-дрея Бо-го-люб-ско-го († 1174, па-мять 4 июля), на-след-ник и про-дол-жа-тель его де-ла. Из Вла-ди-ми-ра-на-Клязь-ме, став-ше-го сто-ли-цей древ-не-го Ро-сто-во-Суз-даль-ско-го кня-же-ства, Все-во-лод са-мо-власт-но вер-шил де-ла всей ве-ли-кой Ру-си. "Сло-во о пол-ку Иго-ре-ве" го-во-рит о нем, что он мо-жет "Вол-гу вес-ла-ми рас-плес-кать, а Дон ше-ло-ма-ми вы-чер-пать".
Свя-той Ва-силь-ко - стар-ший из птен-цов "Боль-шо-го гнез-да". Стар-ший внук Все-во-ло-да от его стар-ше-го сы-на Кон-стан-ти-на, Ва-силь-ко (Ва-си-лий) ро-дил-ся 7 де-каб-ря 1208 го-да в Ро-сто-ве, где кня-жил отец. Там про-шло его дет-ство, а в 1216 го-ду, ко-гда Кон-стан-тин Все-во-ло-до-вич стал ве-ли-ким кня-зем Вла-ди-мир-ским, Ро-стов был вы-де-лен Ва-силь-ку (ему бы-ло во-семь лет) как удел для са-мо-сто-я-тель-но-го кня-же-ния.
Во-ин-ская доб-лесть, свя-щен-ный долг слу-же-ния Ро-дине, спра-вед-ли-вость и по-слу-ша-ние стар-шим - тра-ди-ци-он-ные чер-ты рус-ско-го кня-зя, за-щит-ни-ка зем-ли, бы-ли при-су-щи Ва-силь-ку. По-сле смер-ти от-ца (ве-ли-кий князь Кон-стан-тин умер 2 фев-ра-ля 1218 го-да, Ва-силь-ку не бы-ло еще де-ся-ти лет) на-став-ни-ком мо-ло-до-го Ро-стов-ско-го кня-зя был дя-дя - ве-ли-кий князь Вла-ди-мир-ский, свя-той Юрий († 1238, па-мять 4 фев-ра-ля). Два-дцать лет пра-вил князь Юрий Вла-ди-мир-ской зем-лей, и все эти го-ды Ва-силь-ко был его бли-жай-шим дру-гом и со-рат-ни-ком. Ле-то-пис-цы от-ме-ча-ют цве-ту-щую кра-со-ту Ва-силь-ка, его свет-лый и ве-ли-че-ствен-ный взор, от-важ-ность на зве-ри-ной лов-ле, бла-го-де-тель-ность, ум, глу-бо-кую книж-ность, кро-тость и доб-ро-ду-шие в об-ра-ще-нии с бо-яра-ми: "Ибо кто слу-жил ему, кто ел хлеб его и пил с ним ча-шу, тот уже не мог быть слу-гою ино-го кня-зя". В 1219 го-ду Ва-силь-ко участ-во-вал в по-хо-де вла-ди-ми-ро-суз-даль-ских войск на Волж-скую Бол-га-рию, в 1221 го-ду - в по-хо-де к устью Оки, где свя-тым Юри-ем был за-ло-жен в тот год Ниж-ний Нов-го-род.
В 1223 го-ду впер-вые в юж-ных сте-пях по-яви-лись та-та-ры, "на-род неве-до-мый", вы-шед-ший из глу-би-ны Азии. Пер-вой их жерт-вой ста-ли со-юз-ные с Русью по-лов-цы. Рус-ские кня-зья сов-мест-но с по-ло-вец-ки-ми ха-на-ми, мно-гие из ко-то-рых при-ня-ли Свя-тое Кре-ще-ние, ре-ши-ли дать от-пор степ-ным хищ-ни-кам рань-ше, чем они дой-дут до Рус-ской Зем-ли. Свя-той Ва-силь-ко воз-гла-вил вспо-мо-га-тель-ный от-ряд, по-слан-ный ве-ли-ким кня-зем Юри-ем для уча-стия в об-ще-рус-ском степ-ном по-хо-де. Враг ока-зал-ся силь-нее, чем ду-ма-ли. Ска-за-лось и ве-ко-вое раз-де-ле-ние удель-ных вла-сти-те-лей, неспо-соб-ных к друж-ным сов-мест-ным дей-стви-ям в мас-шта-бах боль-шой вой-ны.
От-ряд Ва-силь-ка не по-спел к ре-ша-ю-щей бит-ве, у Чер-ни-го-ва при-шла к нему пе-чаль-ная весть о раз-гро-ме рус-ско-го вой-ска на ре-ке Кал-ке 16 июня 1223 го-да. Это бы-ло дур-ное пред-зна-ме-но-ва-ние: с во-сто-ка на-дви-га-лась гро-за. Ва-силь-ко со сво-ей дру-жи-ной вер-нул-ся в Ро-стов.
В 1227 го-ду (по дру-гим дан-ным, 1228) Ва-силь-ко Кон-стан-ти-но-вич же-нил-ся, взяв в же-ны Ма-рию - дочь свя-то-го Ми-ха-и-ла Чер-ни-гов-ско-го († 1246, па-мять 20 сен-тяб-ря). На сест-ре кня-зя Ми-ха-и-ла уже ра-нее был же-нат дя-дя Ва-силь-ка - свя-той Юрий. В 1231 го-ду у Ва-силь-ка ро-дил-ся стар-ший сын Бо-рис.
Над Русью сгу-ща-лись ту-чи. 3 мая 1230 г., пи-сал ле-то-пи-сец, "тряс-лась зем-ля в са-мую обед-ню", бы-ли тем ле-том на Ру-си го-лод и мор. В 1232 го-ду та-та-ры зи-мо-ва-ли, ед-ва не дой-дя до сто-ли-цы Волж-ской Бол-га-рии. Жизнь шла сво-им че-ре-дом, князь Юрий в 1236 го-ду же-нил сво-их сы-но-вей Вла-ди-ми-ра и Мсти-сла-ва, Ва-силь-ко гу-лял на их свадь-бах. А всем им оста-ва-лось жить чуть бо-лее го-да - та-та-ры уже взя-ли Бол-гар-скую зем-лю.
В 1237 го-ду та-тар-ский смерч об-ру-шил-ся на Русь. В де-каб-ре под уда-ра-ми Ба-тыя па-ла Ря-зань. Князь Юрий не ре-шил-ся бро-сить свои вой-ска ей на по-мощь, пред-сто-я-ла труд-ная обо-ро-на Вла-ди-мир-ской зем-ли. Та-та-ры пред-ла-га-ли ему мир, и свя-той князь го-тов был к пе-ре-го-во-рам. Но усло-вия ми-ра - дань и вас-саль-ная за-ви-си-мость от ха-на - бы-ли непри-ем-ле-мы. "Слав-ная брань, - ре-шил князь, - луч-ше по-стыд-но-го ми-ра". Пер-вый бой с та-та-ра-ми был при-нят у Ко-лом-ны, ко-ман-до-вал дру-жи-ной Все-во-лод Юрье-вич, но был раз-бит. Вра-ги устре-ми-лись к Москве, взя-ли и со-жгли ее. Дру-гой сын Юрия, Вла-ди-мир, воз-глав-ляв-ший обо-ро-ну Моск-вы, по-пал в плен.
Свя-той Юрий и его вер-ный спо-движ-ник свя-той Ва-силь-ко бы-ли пре-ис-пол-не-ны ре-ши-мо-сти бить-ся "за пра-во-слав-ную ве-ру хри-сти-ан-скую" с "без-бож-ны-ми по-га-ны-ми та-та-ра-ми". Ор-га-ни-зо-вав обо-ро-ну и оста-вив во Вла-ди-ми-ре сы-но-вей, Все-во-ло-да и Мсти-сла-ва, князь Юрий ото-шел за Вол-гу со-би-рать но-вые вой-ска вза-мен уни-что-жен-ных Ба-ты-ем.
С ним бы-ли пле-мян-ни-ки - свя-той Ва-силь-ко Ро-стов-ский со сво-ей дру-жи-ной, его бра-тья - Все-во-лод и Вла-ди-мир Кон-стан-ти-но-ви-чи. Ве-ли-кий князь ждал под-хо-да бра-тьев - Яро-сла-ва и Свя-то-сла-ва с их вой-ском.
В мя-со-пуст-ную суб-бо-ту 3 фев-ра-ля 1238 го-да, быст-ро и бес-пре-пят-ствен-но прой-дя по зим-ним до-ро-гам, та-тар-ская ар-мия по-до-шла к Вла-ди-ми-ру. Несмот-ря на ге-ро-и-че-скую обо-ро-ну, судь-ба го-ро-да бы-ла пред-ре-ше-на. Епи-скоп Мит-ро-фан для ду-хов-но-го укреп-ле-ния по-стриг в Ан-гель-ский об-раз всех оста-вав-ших-ся в го-ро-де кня-зей и кня-гинь. 7 фев-ра-ля го-род пал. По-след-ним опло-том вла-ди-мир-цев стал Успен-ский со-бор, хра-нив-ший глав-ную свя-ты-ню Рус-ской зем-ли - чу-до-твор-ную Вла-ди-мир-скую ико-ну Бо-жи-ей Ма-те-ри. Та-та-ры об-ло-жи-ли со-бор дро-ва-ми и хво-ро-стом и пре-вра-ти-ли в огром-ный пы-ла-ю-щий ко-стер. В огне и в ды-му, вме-сте с ты-ся-ча-ми без-за-щит-ных жен-щин и де-тей, по-гиб-ли епи-скоп Мит-ро-фан и вся се-мья свя-то-го кня-зя Юрия: су-пру-га Ага-фия, дочь Фе-о-до-ра, невест-ки Ма-рия и Хри-сти-на, внук-мла-де-нец Ди-мит-рий. Сы-но-вья Все-во-лод, Мсти-слав и пле-нен-ный ра-нее Вла-ди-мир бы-ли под-верг-ну-ты ис-тя-за-ни-ям и за-ре-за-ны "пред оча-ми ха-на". (В неко-то-рых ста-рин-ных ме-ся-це-сло-вах все они за-пи-са-ны как свя-тые).
Свя-той Юрий сто-ял с вой-ска-ми под Яро-слав-лем. Узнав о ги-бе-ли сто-ли-цы и о смер-ти близ-ких, князь, по сло-вам ле-то-пи-си, "возо-пи гла-сом ве-ли-ким со сле-за-ми, пла-ча по пра-во-вер-ной ве-ре хри-сти-ан-ской и Церк-ви". "Луч-ше бы мне уме-реть, неже-ли жить на све-те, - го-во-рил он, - че-го ра-ди остал-ся я один". Свя-той Ва-силь-ко, по-до-спев-ший с ро-стов-ской дру-жи-ной, укреп-лял его на рат-ный по-двиг.
4 мар-та 1238 го-да про-изо-шла ре-ша-ю-щая бит-ва на ре-ке Си-ти. Та-та-рам уда-лось неожи-дан-ным ма-нев-ром окру-жить рус-скую ар-мию. На-ча-лась се-ча. Ма-ло кто из рус-ских во-и-нов ушел жи-вым из это-го страш-но-го боя, но до-ро-гой це-ной за-пла-ти-ли вра-ги за по-бе-ду. Свя-той Юрий был из-руб-лен в от-ча-ян-ной схват-ке. Ва-силь-ка, из-ра-нен-но-го, при-ве-ли в став-ку Ба-тыя.
Та-та-ры при-нуж-да-ли его "сле-до-вать обы-чаю но-гай-ско-му, быть в их во-ле и во-е-вать за них". С гне-вом от-верг свя-той князь мысль об из-мене Ро-дине и пра-во-сла-вию. "Ни-как не от-ве-де-те ме-ня от хри-сти-ан-ской ве-ры", - го-во-рил свя-той князь, вспо-ми-ная древ-них хри-сти-ан ис-по-вед-ни-ков. "И мно-го му-чив-ше его, смер-ти пре-да-ша, по-вер-го-ша его в ле-су Шерн-ском". Так пре-дал ду-шу Бо-гу свя-той князь Ва-силь-ко Ро-стов-ский, упо-до-бив-шись в кон-чине сво-ей свя-то-му стра-сто-терп-цу Бо-ри-су, пер-во-му из кня-зей Ро-стов-ских, ко-то-ро-му он под-ра-жал в жиз-ни. Как и свя-то-му Бо-ри-су, Ва-силь-ку не бы-ло еще трид-ца-ти лет.
Епи-скоп Ро-стов-ский Ки-рилл, при-дя на по-ле сра-же-ния, пре-дал по-гре-бе-нию по-гиб-ших пра-во-слав-ных во-и-нов, отыс-кал те-ло свя-то-го кня-зя Юрия (толь-ко от-руб-лен-ной его го-ло-вы не су-ме-ли сыс-кать в гру-дах по-вер-жен-ных тел), пе-ре-нес чест-ные остан-ки в Ро-стов - в Успен-ский со-бор. Те-ло свя-то-го Ва-силь-ка бы-ло най-де-но в Шерн-ском ле-су сы-ном свя-щен-ни-ка и при-ве-зе-но в Ро-стов. Там су-пру-га кня-зя, де-ти, епи-скоп Ки-рилл и весь на-род ро-стов-ский встре-ти-ли с горь-ким пла-чем те-ло лю-би-мо-го кня-зя и по-греб-ли его под сво-да-ми со-бор-ной церк-ви.
Опи-сы-вая по-гре-бе-ние кня-зя Ва-силь-ка, ле-то-пи-сец так ха-рак-те-ри-зо-вал его: "Ры-да-ло на-ро-да мно-же-ство пра-во-слав-но-го, зря-ще от-хо-дя-щим от-ца и кор-ми-те-ля си-рым, пе-чаль-ным уте-ше-ние ве-ли-ко, омра-чен-ным - звез-ду све-то-нос-ную за-шед-шую. На весь бо цер-ков-ный чин от-верз ему Бог очи сер-деч-ные, и всем лю-дям цер-ков-ным, и ни-щим, и пе-чаль-ным яко воз-люб-лен-ный был отец... Кро-вью му-че-ни-че-ской омыл пре-гре-ше-ния свои с бра-тья-ми".
Знак осо-бой Бо-жи-ей ми-ло-сти на-род ви-дел в том, что кня-зья-со-рат-ни-ки по-хо-ро-не-ны бы-ли ря-дом в ро-стов-ском ка-фед-раль-ном со-бо-ре: "Се бо и чуд-но бысть, ибо и по смер-ти со-во-ку-пи Бог те-ле-са их". (Поз-же мо-щи свя-то-го кня-зя Юрия бы-ли пе-ре-не-се-ны в вос-ста-нов-лен-ный Вла-ди-мир-ский Успен-ский со-бор.)
Цер-ковь чтит свя-тых Ва-силь-ка и Юрия как стра-сто-терп-цев-по-движ-ни-ков, ге-ро-и-че-ских за-щит-ни-ков Рус-ской Зем-ли. Их свя-той при-мер вдох-нов-лял рус-ских во-и-нов в борь-бе с нена-вист-ны-ми за-хват-чи-ка-ми. Наи-бо-лее по-дроб-ный рас-сказ о жиз-ни и по-дви-гах свя-тых кня-зей Ва-силь-ка и Юрия со-хра-ни-ла Лав-рен-тьев-ская ле-то-пись, пи-сан-ная ино-ком Лав-рен-ти-ем по бла-го-сло-ве-нию свя-ти-те-ля , ар-хи-епи-ско-па Суз-даль-ско-го, в 1377 го-ду - за три го-да до Ку-ли-ков-ской бит-вы.
После Любечского съезда исчезли князья-изгои с Русской земли. И сама Русь была поделена между родами княжескими. Казалось бы теперь почва порождающая княжеские усобицы исчезла. И наступил наконец на Руси возжеланный мир.
Ан нет. Поделить то Русь поделили, но не всем понравилось, как.
А именно, князь Владимиро - Волынский Давид Игоревич остался крайне недоволен разделом.
Очевидно, он хотел, за заслуги в войне против Олега получить ещё кой-какие земли к тем, что имел.
А его оставили «при своих»
Как «при своих» остались и ещё два князя Червонной Руси - Володарь Ростиславович князь Перемышля и его родной брат Василько Ростиславович, князь Теребовля.
Это им тоже понравится не могло.
Вообще там в Юго-Западной Руси две эти ветви древа Ярослава Мудрого: Игоревичи и Ростиславовичи ненавидели друг друга лютой ненавистью. И каждый полагал, что два княжеских рода на одну Червонную Русь это слишком много. И одной ветви достаточно будет. Своей собственной, конечно.
В результате, как мы сейчас увидим, прямо сразу после Любечского съезда и братского крестоцелования там вспыхнула война огромных масштабов. В её орбиту были втянуты, помимо русских ещё и поляки, венгры, ну и половцы конечно, куда уж без них то.
Началось всё с преступления. Коварного, кровавого, жутковатого.
И совершилось оно сразу же после Любечского съезда. Времени прошло так мало, что не все князья ещё даже до своих владений доехали.
Жертвой его стал князь Василько.
Этого молодого Ростиславовича мы уже могли с вами видеть, когда вели рассказ о том, как Ростиславичи (тогда ещё изгои) выгоняли с Галиции нынешнего Великого князя Святополка и его родного брата Ярополка. Последний был, как мы помним, предательски убит в 1085 году и многие на Руси, в том числе конечно, Святополк подозревали, что ниточки ведут к Ростиславовичам.
Однако тогда, 12 лет назад эта история осталась без последствий.
Василько же с братом Володарем так и оставили Галицию за собой. Между собой братья жили в большой дружбе, а вот с соседями… Их братья не оставляли в покое вообще. Правда, надо сказать, что русских соседей они не трогали, а вот венгров, чехов и, особенно, поляков тревожили регулярно.
Особенно старательно разорял соседей именно Василько. Ненависть его к Польше была какая то даже иррациональная. Он нападал на поляков практически каждый год, за исключением тех годов, в какие нападал на чехов.
Горя и зла наделал он Польше столько, сколько никто ей, вплоть до Батыя не делал.
Вот чем половцы были для Руси - тем Василько был для Польши!
Его набеги на Запад облегчались тем, что Польша тогда была очень ослаблена. Мы уже видели как на смену сильному королю Болеславу Смелому пришёл его брат Владислав. Человек он был слабым, безвольным. Он был настолько зависим от шляхты, что даже не осмелился принять для себя королевский титул, чтоб не разгневать польских «можновладельцев» и не лишиться престола, а то и головы.
Так и остался просто князем. И шляхта при нём осильнела, а Польша ослабела и стала очень привлекательным куском для любого соседнего хищника.
Чем соседние хищники, по соседски, охотно пользовались. Особенно Василько.
Но Польши ему было мало. Он грабил Чехию. Ходил огнём и мечом по Венгрии.
И всё равно его неукротимая натура требовала большего! Помните чуть выше мы рассказывали о большом походе половцев на Византию? Так в том походе участвовал и Василько со своими полками!
Этот поход ещё больше разжёг его воинственность. И задумал Василько дело огромное и страшное. Решил он не набегами терзать западных соседей, а собрать крупное войско и начать большой поход на Запад.
Как Аттила!
Василько планировал захватить и выжечь всю Польшу, затем пройти по Германии. Потом повернуть на юг и сокрушить Чехию и Венгрию.
Затем захватить Болгарию!
Неизвестно, что он собирался делать с поляками, немцами, чехами и венграми, а вот планы Василька относительно болгар до нас дошли. Он собирался их всех выселить на Русь. Болгарию присоединить к Руси, заселить русскими и самому там править. Он даже обоснование этому придумал. Ведь правил же в Болгарии когда то русский князь Святослав Игоревич? Правил! Следовательно и у Василька, как у потомка Святослава, право на болгарский престол есть.
Так, что всё по праву!По русскому «лествичному» праву.
То, что в Болгарии русское право не действует, Василька ничуть не смущало. Как на это посмотрит Византия, очевидно так же не интересовало Василька.
И ведь этот грандиозный план похода на Запад не был пустой похвальбой. Отнюдь! Василько тщательно готовил этот поход. Он привлёк к нему многих степняков с давних времён осевших на Руси: торков, чёрных клобуков, печенегов.
Но и этого мало. Василько договорился об участии в Западном походе половцев. И не отдельных отрядов, а целых орд. Вот только неизвестно каких именно.
И срок начала вторжения уже был примерно им установлен - сразу после Любечского съезда.
Даже известно, что в тот момент, когда Василько ещё заседал в Любече, к нему в Галицию уже начинали стягиваться полки.
Ещё бы немного и ошарашенная Европа узрела бы на своих полях орды неукротимой степной конницы за сто с лишним лет до Батыя! Вспомнились бы времена Атиллы
Вот, что задумал князь Василько!
Но сбыться этому было не суждено.
Дело в том, что Василько же совсем не держал этот свой кровавый план в секрете. Напротив, он охотно рассказывал про него всем и каждому. И на Любечском съезде братьям-князьям рассказал. Хотел, наверно, всю Русь на этот поход поднять.
Но понимания он среди других князей не нашёл. Все отлично знали, что опасность для Руси представляет совсем не Запад, а Восток.
Вот именно туда, на Восток, вглубь Дикой Степи и готовил поход объединённых русских ратей в то время Мономах. Отвлекаться на Запад, согласимся, русским не было никакого смысла.
Так, что князья не поняли и не приняли планов Василька. А вот Давид Игоревич, понять то понял…но по своему.
Он решил, что громадное войско Василько собирает совсем не для похода на Запад. Что все разговоры о том, чтоб огнём и мечом по Европе пройтись это просто прикрытие. А истинный план Василька - свергнуть его, Давида Игоревича и забрать себе Владимир-Волынский вместе со всей Волынью.
Так он решил и начал действовать.
Из Любеча князья стали разъезжаться по домам.
Святополку Киевскому, Давиду Игоревичу и братьям Ростиславичам было как раз по пути. Через Киев.
Володарь, по некоторым сведениям, уехал впереди всех, готовясь встречать и размещать приходящие для Западного похода полки, а Василько решил заехать в Киев. Помолиться перед походом в Михайловском монастыре.
Туда же, в Киев, заехал вместе со Святополком и Давид Игоревич. Якобы в гости. На деле же он не просто гостил, а прямо сразу начал наговаривать Великому князю на Василька.
Стал говорить, что Василько собирает полки, чтоб согнать со стола и его Давида и самого Святополка.
Великий князь поначалу выразил сильнейшее сомнение в реальности таких замыслов Василька.
Давид не успокаивался:
« Кто убил брата твоего Ярополка? А теперь мыслит и на тебя и на меня. Промышляй о своей голове»
Напоминание о явно спланированном кем то убийстве брата смутило Святополка. Он начал колебаться. Но, по неосторожности, колебаться стал вслух.
« А ну как это правда?» - говорит
Давид понял, что Великий князь дозревает и достал из рукава «козырного туза» - пригласил трёх своих бояр, бывших с ним на Любечском съезде. Имена их история для нас сохранила: Туряк, Лазарь и Василь.
Давид сказал, что вот эти бояре своими ушами слышали, как Василько грозился скинуть с Киевского стола князя Святополка.
Бояре подтвердили слова своего князя. Святополк задумался ещё сильнее.
А Давид не прекращал зудеть:
« Если не схватим сейчас Василька, то ни тебе не княжить в Киеве, ни мне на Волыне»
Святополк ответил:
«Если правду говоришь то Бог тебе свидетель, если из зависти, то Бог тебе судья»
Такой ответ не устроил Давида. Ему хотелось больше ясности в позиции Великого князя. Он предложил Святополку испытать Василька. Пригласить его в гости и по реакции уж судить о намерениях и планах беспокойного теребовлечского князя.
Святополк так и сделал.
Василько как раз возвратился с Михайловского монастыря в свой стан, поужинал и собирался лечь спать, чтоб на завтра, чуть свет тронуться в путь.
Тут к нему принесли послание от Святополка. Великий князь просил Василька не уезжать из Киева до именин Святополка.
Василько ответил, что никак не может. Тут же пришло послание от Давида:
«Не ходи домой, не ослушайся старшего брата».
Василько опять отказался.
Давид Игоревич тут же к Святополку:
«Видишь, не хочет тебя знать, находясь в твоей волости. Что же будет когда придёт в свою землю? Помянешь тогда меня. Схвати его и отдай мне»
И Святополк, наконец, сдался и дал себя уговорить на клятвопреступление.
Он послал Васильку письмо:
«Если не хочешь остаться до именин, то зайди хоть ныне, повидаемся и посидим вместе с Давидом»
Василько решил съездить и посидеть с князьями на прощание
Когда он уже выезжал из стана наперерез к нему бросился какой то человек, схватил за узду и сказал, чтобы Василько никуда не ездил. Открыл князю, что это ловушка и его хотят схватить.
Василько не поверил. Как схватить? Ведь только-только крест целовали, что друг на друга руку не поднимем.
И продолжил путь. Приехал к Святополку, зашёл в горницу. Там сам Великий князь и с ним Давид Игоревич. А на столе пусто почему то. Как будто и не ждали гостя.
Святополк тут же принялся опять уговаривать Василька остаться погостить подольше. Василько сказал, что никак не может.
«Ну тогда посиди здесь» говорит Святополк «А я пойду распоряжусь, чтоб нам подали»
И вышел из горницы
Остались Василько и Давид вдвоём. Святополка нет и нет. Василько решил от скуки побеседовать с Давидом. Но тот сидел ни жив ни мёртв. Онемел от волнения.
Потом выдавил из себя:
« Я пойду за Святополком, а ты брат посиди тут»
И вышел.
Как он ушёл, через малое время, в горницу вдруг ворвались дружинники Святополка, схватили Василька и заковали его в двойные оковы.
Кстати вот всё описанное, это фактически мемуары самого Василька. Летописец узнал про все подробности от ближнего дружинники Василька, а тот от самого князя.
Наутро по Киеву поползли нехорошие слухи. Бояре, киевское вече начали задавать Святополку вопросы.
На, что получил какой то очень многозначительный ответ от киевлян:
«Тебе, князь, надо беречь свою голову»
Как хочешь-так и понимай. Святополк задумался, как же это понимать?
Тут к нему явились игумены всех киевских монастырей и стали уговаривать одуматься пока не поздно и отпустить Василька.
Совершено потерявший самообладание Святополк начал валить всё на Давида. Это, дескать он, всё сделал, а я тут ни при чём.
А Давид, поняв, что ситуация критическая, тоже насел на Великого князя:
«Если ты отпустишь его, то ни тебе ни княжить ни мне»
Святополк махнул рукой и повелел отдать Василька Давиду. Ночью пленённого князя Давид тайно вывез из города.
Привезли Василька в ту же ночь в Белгород. Завели закованного в какую то избу. Там несчастный князь увидел как дружинник Святополка по имени Беренди, торчин родом, сидит и точит нож.
Василько догадался, что хотят с ним сделать - ослепить.
Летопись говорит, что Василько впал в отчаянье и «возопил к Богу с плачем великим и стоном»
Тут в избу вошли двое: конюх Святополка - Сновид Изечевич и конюх Давида - Дмитрий.
Онирасстелили на полу ковёр и попробовали уложить на него Василька. Но тот, хоть и связанный, сопротивлялся так отчаянно, что конюхи не могли с ним справиться. Позвали ещё людей.
Только тогда удалось повалить Василька на ковёр. Конюхи взяли доску и придавили её грудь князя. Торчин навалился сверху и стал выковыривать у Василька глаза. Несчастный пытался уклониться. Торчин всё никак не мог попасть ножом в глаза и сильно порезал князю лицо.
Наконец Василька схватили за голову, удержали её в одном положении и торчин Беренди вырезал князю оба глаза. Один за другим.
(ослепление Василька. Миниатюра из летописи)
Василько потерял сознание от боли. Его, окровавленного, положили на телегу и повезли во Владимир - Волынский, куда и прибыли на шестой день.
Во Владимире Давид Игоревич бросил слепого князя в темницу и приставил сильную стражу - 30 человек.
До Переяславля, где довольный итогами Любечского съезда Мономах, активно занимался подготовкой к общерусскому походу на половцев, весть о сотворившемся диком преступлении долетела очень быстро.
Мономах оторопел от таких новостей, а потом заплакал от горя и отчаянья. Всё, чего он добился долгим и тяжким трудом: мир на Русской земле и объединение русских князей рухнуло в одночасье.
Все надо было начинать заново.
(продолжение следует)
